Сим победиши?

Прочитала. Думаю, так же рассуждали люди, которые создавали свои общины, пытаясь воссоздать жизнь первых христиан. Они искренне пытались воплотить в жизнь установления Христа, отвергая то, что их возмущало в "официальной Церкви". Но в результате через n-ное количество поколений их последователи продолжали дробиться на еще более мелкие группы, отвергли Таинства, стали сомневаться в том, что Христос - Бог, в Его Воскресении, а теперь венчают однополые браки. Поставив свое мнение выше святоотеческого, отвергнув Церковь земную, они потеряли и Истину, хранимую в ней.  
Кстати, и до объявления св. Константином Великим свободы исповедания христианства, были разные ереси и секты. Тут можно прочитать о них: Ереси и секты первых трех веков христианства. Иерей Владимир Горидовец http://www.raskol.net/node/1451 . И не все обычаи, существовавшие в первые века, были полезны, поэтому были изменены (например, обычай исповедовать свои грехи вслух при всех членах общины).
Поэтому так важна была отмена гонений. Взаимодействие с властью позволило Церкви провести Вселенские Соборы, на которых были закреплены основные положения православной веры.  
Мне вспоминаются слова А. Ткаченко из статьи по ссылке http://www.foma.ru/article/index.php?news=5441 :  

Цитата :

... Еще в середине двадцатых годов прошлого века выдающийся религиозный мыслитель Михаил Новоселов, недавно канонизированный нашей Церковью как мученик, в своих знаменитых «Письмах к друзьям» писал по этому поводу предельно конкретные и не допускающие никаких разночтений слова. На мой взгляд, сегодня всем нам впору выучить их наизусть, чтобы прекратить ненужные метания из крайности в крайность и определиться, наконец, в своем отношении к проблеме «церкви святых» и «церкви функционалов»:

«Следует различать Церковь-Организм и церковь-организацию. Только к Церкви-Организму применимы такие именования Церкви, какие мы встречаем в Слове Божием, например: "славная, святая, беспорочная" (Еф 1: 4), "не имеющая пятна или порока" (5:27), "Жена Агнца (Откр 19:7; 21:9), "Тело Христово" (Еф 1:23; Кол 1:24 и др.), "столп и утверждение истины" (1 Тим 3:15) и многие другие. К церкви-организации эти понятия неприложимы (или приложимы с большими ограничениями) и законно приводят людей в недоумение и отвергаются ими.  

Церковь-Организм одна и та же во все века, ибо она вечна по существу, а церковь-организация зависит от исторических условий своего существования.  

Церковь-Организм — чистая "невеста" Христова, "украшенная для мужа своего" (Откр 21:2), а церковь-организация имеет все недостатки человеческого общества и носит всегда отпечаток немощей человеческих.  

В Церковь-Организм не входит ничто нечистое, а в церкви-организации пшеница и плевелы растут рядом — и должны расти, по слову Господню, до скончания века сего.  

Церковь-организация нередко преследует святых Божиих, а Церковь-Организм воспринимает их в свою сердцевину. Насколько не совпадают церковь-организация и Церковь-Организм, видно из множества примеров: св. Афанасия Великого, св. Иоанна Златоуста, св. Максима Исповедника, св. Григория Паламы и др. Церковь-организация извергает их из своей среды, лишает епископских кафедр и т. д., а в церковном организме они являются и вечно пребывают славнейшими членами.  

К церкви видимой (организации) можно принадлежать внешне, а к Телу Христову (Организму) — непременно внутренне, и мера принадлежности, определяемая мерою святости, обусловливает степень причастности человека Истине — Христу.  

Хотя в земной жизни христианского человечества церковь-организация и Церковь-Организм и являются нередко противоположными друг другу и как будто себя взаимно исключающими, однако в действительности они неотделимы друг от друга: о них можно сказать, что они неслиянны и нераздельны.. [...] О их нераздельности свидетельствует то обстоятельство, что достойнейшие члены Тела Христова [...] все вышли из церковной организации, которой неуклонно держались всю свою жизнь, и отщепление от которой считали величайшим грехом, несчастием и гибелью».

Два разных понятия выражаются в христианстве одним и тем же словом — «Церковь». Из-за этого совпадения в современной публицистике постоянно возникают различные казусы, недоразумения и откровенная путаница, сбивающая читателей с толку точно так же, как это было во времена святого мученика Михаила Новоселова. И хорошо бы всем, пишущим о Церкви сегодня, накрепко усвоить его простые и внятные слова о том, что выражения «столп и утверждение истины», «Тело Христово», «Невеста Агнца» и многие другие, подобные им, к церкви-организации неприложимы (или приложимы с большими ограничениями). Иначе мы так и будем дальше плутать в этих «трех соснах», начиная за здравие, а кончая за упокой.

Один из обычных вариантов подобной путаницы — наше желание непременно видеть в церкви-организации всю полноту свойств Церкви-Организма. Но ведь формальная принадлежность к организации, пусть даже и церковной, не делает людей святыми. В статье Соколова-Митрича один из его собеседников говорит парадоксальную фразу: «Вытянуть из этого падения церковь могут лишь реальные духовные лидеры, но, чтобы они появились, нужно перестраивать систему в их пользу». Согласно этой реплике получается, что духовные лидеры, (то есть — святые) являются продуктом правильно перестроенной системы. Но тогда возникает вопрос — а кто же должен заняться такой перестройкой? Другие духовные лидеры? Чем-то эта схема напоминает известный метод, с помощью которого барон Мюнхгаузен сам себя вытаскивал из болота вместе с лошадью. Очевидно, что подлинным духовным лидером человек способен стать лишь в меру обретенной им личной святости. И никакая перестройка системы в ту или иную сторону не может этому содействовать или помешать. Святитель Игнатий (Брянчанинов) с болью и горечью говорил о современном ему состоянии церковной организации, как о «…самом горестном повсеместно». Однако в то же самое время он писал и о правильном христианском отношении к этому ее горестному состоянию: «К положению Церкви должно мирствовать (т. е. – относиться мирно, спокойно, без смущения, с упованием на милость Божию. Прим. М. Новоселова), хотя вместе должно и понимать его. Это — попущение Свыше...

...Пойми время. Не жди благоустройства в общем церковном составе, а будь доволен тем, что предоставлено. В частности — спасаться людям, желающим спастись».

Церковь-организация открывает для человека возможность общения с Богом в Таинствах. Но только личное устремление человека к Богу может сделать его членом Церкви-Организма, только мерою личной святости каждого из нас определяется наша принадлежность к Церкви, как — к Телу Христову. А уж насколько мы сами будем святы, настолько это будет отображено и в нашей церковной организации. Но никак не наоборот.

...Да, церквей — две. И различие между ними отслеживать можно, нужно и должно. Но только делать это следует не в других людях, а в себе самом. Ведь каждый из нас является членом церкви-организации, и может в меру своей личной святости стать членом Церкви-Организма. А может и не стать...

«Функционал» живет в любом из нас, на каком бы уровне церковной жизни мы ни находились. ... Но вот давить и обличать этого «функционала» я должен лишь в себе, любимом, а никак не в окружающих. И еще неизвестно — сумею ли я с этим делом справиться, получится ли у меня войти в Тело Христово? Или так и останусь — всего лишь духовно-бесплодным членом церковной организации… Вот — реальная и насущная проблема в моей духовной жизни. ...

Цитата :

Церковь-Организм — чистая "невеста" Христова, "украшенная для мужа своего" , а церковь-организация имеет все недостатки человеческого общества и носит всегда отпечаток немощей человеческих. 

Согласен. Так именно.

Ольга 79 пишет:

И не все обычаи, существовавшие в первые века, были полезны, поэтому были изменены (например, обычай исповедовать свои грехи вслух при всех членах общины).

Кстати. А почему этот обычай не полезен? В чем он вреден для спасения?

Насколько помню, те, кто исповедовались, смущались. Те, кто слушали, согрешали осуждением.
Читала воспоминания женщины, в наше время в протестантской общине, которую она посещала, пытались проводить публичную исповедь - проблемы были те же.
 
Прочитала об исповеди. Что-то я запуталась. В одних источниках пишут, что сначала появилась публичная исповедь, где каялись в особо тяжких грехах (отречение от Христа, убийство и т.п.), потом - тайная.  В других источниках - что они существовали параллельно.

Таинство исповеди. (Запись передачи на радио "Град Петров") http://azbyka.ru/tserkov/duhovnaya_zhizn/sem_tserkovnyh_tainstv/pokayanie2/5g7_2_11-all.shtml

Цитата :

... Известно, что в Древней Церкви исповедь совершалась всенародно, исповедь была публичной, однако с прошествием времени по причине умножения числа христиан ревность отступила и нравственная чувствительность первых лет уменьшилась. Также это произошло оттого, что первые века христианство было подвержено гонениям со стороны Римской Империи, как запрещенная религия и множество христиан отпадало от Церкви, не выдерживали гонений, отрекались от Христа, приносили жертвы идолам, порой это делалось формально, иногда покупались свидетельства о том, что жертва была принесена, чтобы избежать смерти. И вставал вопрос: как принимать дальше этих людей, эти люди как раз принимались после публичной исповеди, они признавали перед собранием христиан свое малодушие, свою слабость и первоначально цель этой публичной исповеди была такова: принять отпавших от Христа христиан. Ну еще за некоторые крупные грехи, как блуд, прелюбодейство, тоже существовала публичная исповедь. Так продолжалось первые три века, но с четвертого века, когда государство стало уже христианским, необходимость в публичной исповеди стала отпадать. Многие христианские нормы были зафиксированы уже в законах и за некоторые преступления против заповедей полагалось уголовное преследование, и таким образом, чтобы не дублировать светский институт власти, Церковь отказалась от публичной исповеди чтобы не быть доносчицей – и вот с четвертого века в практику входит уже исповедь индивидуальная, исповедь, тайная.  ...

Малков П. Ю. Введение в Литургическое Предание: Таинства Православной Церкви: История и чинопоследование Таинства Покаяния http://www.pravoslavie.by/page_book/istorija-i-chinoposledovanie-tainstva-pokajanija

Цитата :

... Та общая Исповедь, которую практиковал святой Иоанн Кронштадтский скорее приближается не к нашему общему современному исповеданию грехов, а к публичной Исповеди первых столетий бытия Христианской Церкви. Она совершалась кающимися перед епископом и в присутствии всей общины. Человек открыто и гласно исповедовал свои грехи. Правда, такая Исповедь назначалась далеко не во всех случаях. Параллельно ей существовала и тайная Исповедь. Публичная Исповедь предназначалась только для тех людей, которые совершили тяжелейшие грехи, а также для тех, кто в годы гонений на Церковь из страха перед языческой властью отрекались от Христа. За тяжкие грехи публичное Покаяние назначалось, впрочем, далеко не всегда. Скажем, за блудные грехи публичная Исповедь назначалась только тогда, если всей общине было известно о совершившемся преступлении или если совершивший блуд человек многократно грешил подобным же образом — раз, два, три… каялся в этом грехе на тайной Исповеди и все же не переставал повторять свой грех. И тогда священник или епископ говорил ему: «Все. Теперь ты будешь каяться публично». И, конечно же, такой человек, гласно перед всеми покаявшись и затем пройдя долгую покаянную дисциплину, потом еще десять раз подумает: повторить ли ему еще раз этот грех, обречь ли себя на подобное же мучение, на позор по второму разу. Покаянная же дисциплина в те времена была очень серьезной.
...
Постепенно публичное покаяние в общецерковной практике упразднилось, используясь, начиная с четвертого века, все реже и реже. Как вы помните, публичное покаяние чаще всего предназначалось для отступников от Христа. В четвертом веке христианство стало государственной религией, и, конечно же, людей, отрекавшихся от Христа, сделалось многократно меньше. Тем не менее публичная Исповедь местами практиковалась вплоть до девятого века.
Почему же упразднилась практика публичной Исповеди? Церковь прекрасно понимала, что, наряду с положительными сторонами она имела и многочисленные отрицательные стороны. Представим себе, что человек на такой Исповеди выслушал грехи своего собрата-христианина. Он может об этих грехах всерьез задуматься, ими как бы «заинтересоваться», увлечься и даже последовать дурному примеру. Или, наоборот, он может возгордиться: «Какой этот человек негодяй и подлец! В какой мерзости он кается! А вот я ничего подобного не совершил. Насколько же я лучше его!» Подумает так — и возгордится. Кроме того, существовала опасность, что согрешивший человек мог испугаться возможности назначения ему позорного для него публичного покаяния и решить: «Уж лучше я промолчу о своем грехе, не стану о нем говорить священнику. Пожалуй, лучше я это преступление сокрою в своей душе, а то священник еще чего доброго назначит мне за него публичное покаяние…». И вообще не станет каяться.
По всем этим причинам публичная Исповедь постепенно упразднилась, и в церковной практике сохранилась только тайная Исповедь.
Тайная Исповедь, издревле существовавшая в Церкви Христовой наряду с публичной, постепенно оформилась как целостное и разработанное чинопоследование лишь в пятом–шестом веках. ...

Ольга 79 пишет:

Таинство исповеди.

Есть тайна исповеди и есть таинство покаяния. Мы часто путаем эти явления.

Поняла. Спасибо, Афанасий.